Все изменить - Страница 11

— А я не потерплю, чтобы меня бессовестно оскорбляли, — выкрикнула Кэсси в ответ. Да как наглец смеет говорить ей в лицо подобные гадости? Так унижать ее?

— Откуда столько эмоций? — негромко осведомился Джоэл. — Или тебе кажется, что я прав?

Не удостоив его ответом, Кэсси замкнулась в ледяном молчании. Могучий автомобиль пожирал милю за милей. Сердце бедняжки изныло от боли, но она скорее умрет, чем позволит Джоэлу Говарду хоть одним глазком полюбоваться на ее страдания! Девушка отрешенно глядела в окно, одержимая одной-единственной мыслью: заставить Джоэла взять свои слова обратно. Пусть взглянет на нее — и потеряет голову от страсти! Что за нелепые, жалкие грезы… Джоэл Говард никогда и ни за что не полюбит такую дурнушку!

3

Уже в сумерках они добрались до места, и глазам Кэсси впервые открылся Говард-холл. Весеннее солнце опускалось за горизонт, омывая каменистые холмы Котсуолда розовым заревом, и древнее строение переливалось мягким светом, точно драгоценный камень в роскошной оправе.

Когда Джоэл впервые упомянул про усадьбу, девушке и в голову не пришло, что через час-другой она увидит настоящее чудо. Небольшой старинный особняк отличался непередаваемым изяществом; время сгладило острые углы и слишком яркие краски, и Говард-холл слился с пейзажем, гармонично дополняя великолепный вид.

Усадьба строилась в елизаветинском стиле: зеленые лужайки и плетистые розы в бутончиках сразу очаровали Кэсси. Мечта, а не дом, с завистью подумала девушка. Говард-холл наводил на мысль о счастливой семье, о покое и мире, о любви и заботе. Она обернулась к Джоэлу, не скрывая восторга, — и отпрянула. Во взгляде спутника читалась мрачная, угрюмая враждебность. Неужто Джоэл передумал жениться на ней? Сердце девушки дрогнуло, — но не от облегчения, нет. Сама Кэсси поняла это минуту спустя — и пришла в неподдельный ужас.

— Как красиво! — пролепетала она, скрывая смущение. — Ты… ты давно стал здесь хозяином?

Девушка разумно предположила, что Джоэл Говард купил дом на прибыли от своих процветающих компаний, как поступают многие бизнесмены. Губы молодого человека сардонически изогнулись.

— Лично я — недавно, но поместье принадлежит нашей семье почитай что с шестнадцатого века. Я унаследовал Говард-холл после смерти отца, пару лет назад. — Лицо его превратилось в каменную маску. Должно быть, отец и сын были очень близки — вот в чем причина ожесточения Джоэла!

— Ну вот мы и приехали: здесь ты сможешь переодеться. — Девушка изумленно вскинула глаза, и похититель холодно пояснил: — Поженит нас местный священник. В нашей семье принято венчаться здесь, в деревенской церкви. Предполагается, что излишней шумихи мы не хотим. Боюсь, что я дал понять преподобному Дженсену, будто брак столь скоропалительный подсказан взаимной страстью, а не практическими соображениями. Так что попытайся хоть немного походить на счастливую невесту.

— Но мне не во что переодеваться, — запротестовала Кэсси.

— Об этом я позаботился. Пойдем. — Джоэл притормозил у крыльца, обошел машину кругом и открыл для спутницы дверь. Явно для того, чтобы помешать ей бежать, горестно подумала Кэсси.

Даже поворачивая ключ в замочной скважине, похититель цепко удерживал ее за руку: железные пальцы до боли впивались в нежную кожу, так, что девушку бросало то в жар, то в холод. Близость Джоэла проделывала с ее чувствами странные вещи, словно одурманивала сознание, так, что бедняжка не могла взять в толк, что происходит. Она ощущала слабый мужской запах, теплый и чуть пряный, но отвращения не испытывала: напротив, ей хотелось теснее прижаться к спутнику.

По счастью, не успела Кэсси уступить этому опасному порыву, как они уже вошли в дом и ступили на полированный паркетный пол.

В воздухе кружились пылинки, и девушка непроизвольно нахмурилась: что за неприбранный, запущенный вид у прихожей! И как это Джоэл допустил, чтобы эта жемчужина среди усадеб изнутри выглядела настолько неприглядно!

— Вверх по лестнице, третья дверь направо, — коротко указал владелец Говард-холла. — Я буду ждать в коридоре. Телефона там нет, так что не трать времени на поиски. Даю тебе пятнадцать минут. Если за это время ты не переоденешься, я войду и наряжу тебя сам. Ясно?

Да, Кэсси отлично все понимала; понимала и то, что, ежели вынудит своего тюремщика воплотить угрозу в жизнь, прикосновения его рук не окажутся ни ласковыми, ни мягкими; скорее, Джоэл вложит в них всю жестокость безразличия и отвращения. Поднимаясь по ступеням, девушка мысленно дала обет: она никогда, никогда не позволит Джоэлу Говарду к себе прикоснуться, чтобы не ощутить всей глубины его презрительного равнодушия.

Отведенная ей спальня оказалась в самом конце коридора; окна глядели вниз на обнесенный стеною мощеный дворик. Вазы для цветов стояли пустыми и заброшенными, во всем особняке царило унылое запустение. Усадьба словно чувствует неприязнь владельца, с любопытством раздумывала Кэсси, и все-таки если когда-либо дом просил и молил о любви и заботе, так это Говард-холл.

Похоже, Джоэл терпеть не может фамильную усадьбу… Но если так, почему бы ее не продать?

Размышляя над парадоксальным характером будущего супруга, девушка по-быстрому приняла душ в примыкающей ванной и вышла в комнату, одетая лишь в простенькие хлопчатобумажные трусики и лифчик — поближе рассмотреть платье, разложенное на кровати.

При виде подвенечного наряда бедняжка вспыхнула от обиды и гнева. Глазам ее явилось бело-кремовое, изысканное чудо, каскад пенного кружева и невесомого шелка. Такое одеяние предназначено для красотки вроде той блондинки, с которой ужинал Джоэл, или для секретарши, которую негодяй подослал шпионить за ней, Кэсси. Которая из двух выбирала это платье? Что за жестокость — предложить это утонченное воплощение трепетной, пленительной женственности дурнушке, напрочь лишенной женского обаяния!